Ситуацию вокруг защиты Дмитрия Куракина комментирует Татьяна Постникова

Публикуем статью Татьяны Постниковой о ситуации вокруг защиты Дмитрия Куракина. Ранее статья была опубликована на сайте Polit.RU

8 черных шаров за критический анализ, или Российские социологи и мировое научное пространство

Татьяна Постникова 

Как вы уже поняли, ситуация, сложившаяся с защитой диссертации “Сакральное как понятие и проблема социологической теории: на примере американской «сильной программы» культурсоциологии” Дмитрия Куракина, моего коллеги по факультету философии Высшей Школы Экономики, не может не взволновать. В связи с этим я потрудилась прочитать несколько документов, связанных с защитой (автореферат,стенограмму, переписку на "Полит.ру"), несмотря на загруженность исследовательской работой на стажировке. Мне хотелось бы выразить поддержку Дмитрию как коллеге, потому, что, во-первых, его работа - это профессиональное исследование, которое несмотря на недостатки, достойно присуждения степени как минимум кандидата наук. Во-вторых, я думаю, что принимать решения на основе личного неприятия или эмоций в научном сообществе ("решили проучить" - мнение блоггера-социолога perceptus) - очень опасная практика, которую нужно пресечь, ибо она вредит не только научному сообществу, но развитию научного знания в целом.

Прочитав Стенограмму заседания Ученого Совета на соискание ученой степени Куракиным, я поняла, что он сильно напоминает недавнюю дискуссию в моем блоге. Речь шла об интервью Нины Брагинской на "Полит.ру". Она сказала "...именно когда мне надо сказать новое и главное, я выражаюсь метафорически. Переводу это все не поддается, потому что таких метафор нет в языке, на который переводится, ...надо создать метафору, выражающую тот же оттенок смысла, на другом языке, это слишком творческая задача для переводчика…".

Эта фраза стала критиковаться как свидетельство нежелания Брагинской говорить нормальным понятийным языком, адекватным в научном сообществе. Дабы опровергнуть критику, я прочитала статью о Фрейденберг, о которой упоминалось в интервью. Статья оказалась прекрасной. Выходит, когда человек уровня Нины Брагинской говорит о непереводимости метафор - это отнюдь не означает начальных попыток говорения на языке науки, а означает богатство речи и высокий профессионализм говорящего, его чувство языка (или языков - мне сложно подсчитать, сколькими языками владеет Брагинская, но статья о Фрейденберг может дать некоторое представление об этом). Брагинская виртуозно владеет языком - поэтому возникает проблема перевода метафор. Следовательно, обнаружение ею проблемы непереводимости есть позиция сильного исследователя. Именно этот, очень близкий и актуальный, пример является, на мой взгляд, ключом к разгадке неприсуждения ученой степени Дмитрию на заседании 20 января 2010 года. 

На вопрос, что оригинального и самостоятельного в диссертации Куракина, до меня ответили несколько человек. Я лишь внесу свои "пять копеек", поскольку этот вопрос поднимался и в моем блоге тоже. Поскольку я философ, который по направлению исследований далек от проблем социологии, Дюркгейма и Александера, я проанализирую то, что видно мне. Я буду говорить о самых распространенных претензиях к Куракину - что его работа является пересказом идей Александера и Дюркгейма, что его аргументация неясна и его критика не подкреплена доказательствами.

Сильная программа Куракина

Работа Дмитрия привлекательна с самого названия. Изучение “сакрального” в социуме кажется давно забытой цитатой из трудов русских религиозных мыслителей, но автор, во-первых, реабилитирует эту тему для социологии (и, думаю, для философии), во-вторых встраивает ее в контекст последних тридцати лет. Из чтения автореферата и диссертации понятно, что работа Дмитрия - не пересказ работ Александера и Дюркгейма, но сопоставительный их анализ. Автор диссертации выделяет различные этапы развития взглядов Александера и хорошо понимает базу и развитие культурсоциологии. Куракин анализирует работы Александера и обнаруживает затруднение: “объединение двух не эквивалентных различений – «сакральное-профанное» и «чистое-скверное» в рамках единой бинарной оппозиции”, проистекающее из концепции Дюркгейма, которая учитывает статику (то есть просто различает конкретные репрезентации сакрального (табу) и, в противоположность ему, профанного (ритуал)), но не объясняет динамики - то есть нарушений запрета на смешение сакрального и профанного, что и является результатом появления “скверного”. 

Однако Куракин не ограничивается обнаружением этой проблемы. Он предлагает свое решение, основываясь на работах антропологов Рене Жирара, Мэри Дуглас, Виктора Тернера и др.: “Так, акцент переносится с идентификации сакрального, на фиксацию процессов осквернения. Изменчивое сакральное современных обществ явно более доступно к наблюдению в формах осквернения, нежели в формах сакрализации. Методологический потенциал такого решения проистекает из того обстоятельства, что осквернение связано с высвобождением эмоциональной энергии, а, следовательно, принципиально наблюдаемо”. Что, на мой взгляд, является концептуальной находкой автора и свидетельствует о небанальности его подхода. То есть при внимательном чтении Стенограммы становится ясно, что эта работа аналитична и концептуальна.

Более того, Куракин выдвигает критические замечания (см. выше) к теории Александера, находит их источник, анализирует его и предлагает выход из затруднения, состоящий в обращении к работам антропологов. Уважаемые члены Ученого Совета Института Социологии РАН усмотрели в этом неподтвержденную научными доказательствами критику. На мой взгляд, ознакомления с авторефератом вполне достаточно для того, чтобы опровергнуть это мнение. Критика не только подтверждена ссылкой на различные источники, но и предложен корректный выход из затруднения. В этом жесте я вижу стремление Дмитрия работать на равных с американскими коллегами (что он и собирается продемонстрировать на докладе в Йельском университете в марте), поскольку он разделяет основы научного взаимодействия, принятые в США и состоящие в обмене критическими замечаниями среди коллег и научной дискуссии. 

При чтении Стенограммы привлекают внимание такие претензии к автореферату, как недостаточная ясность как цели исследования, так и понятий. При чтении автореферата у меня как человека, профессионально не знакомого с социологией, не создалось такого впечатления.

Цели исследования: “Результаты диссертации представляют собой теоретико-методологический базис для развертывания прикладных исследований в разных сферах социальной жизни. Среди наиболее перспективных направлений можно выделить: исследования новых форм сакрального, анализ символических механизмов осквернения, проблематика эмоций, современные проблемы образования, социология искусства, социологический анализ исторических событий, анализ идеологий, социология наказания и насилия, и др.” (С. 15 автореферата)

Понятие сакрального: “Задача решается с опорой на допущение существования особого рода социально-инспирированных эмоций, по своей силе и энергии качественно превосходящих эмоции, характерные для индивидуального опыта. Исходя из этого, сакральное может быть охарактеризовано как социологическая категория, обозначающая первичную, далее не редуцируемую оппозицию, маркированную социально-инспирированными эмоциями и фундирующаю социальный и культурный порядок”. (С. 20)

“Таким образом, сакральное как понятие теории Дюркгейма, является «атомом социальности» в силу того, что оно позволяет связать базовые тезисы социологической концепции Дюркгейма, прежде всего, тезис существования общества как реальности sui generis, с конкретными символическими механизмами. Если общество существует как реальность, и человеческая природа двойственна, эта двойственность должна воспроизводить себя в социальной жизни”. (С. 21) 

Вывод исследования: “Ключевые понятия модифицированной культурсоциологии, такие как сакральное, осквернение, амбивалентность, ритуал, обезразличивание, лиминальность, учредительное насилие, загрязнение и др. – рассматриваются в качестве «элементной базы» анализа культурных образцов, комплексов и систем, задающей пространство исследовательских операций”. (С. 27)

В этом тексте я не веду разговора о недостатках работы, поскольку со справедливыми замечаниям по этому поводу можно ознакомиться на страницах Стенограммы, отзывов официальных и неофициальных оппонентов. Моя же цель - подтвердить то, что Дмитрий Куракин достоин присуждения ему степени кандидата социологических наук. Более того, поскольку мы имеем дело с концептуальной работой по социологии, которая, несмотря на недостатки, является очень сильным исследованием, я готова согласиться с профессором Теодором Шаниным о выдвижении работы на докторскую степень.

Коллегиальные отношения и развитие научного знания

Несколько слов о том, почему степень не была присуждена. Из стенограммы видно, что 8 шаров появилось благодаря так называемому “человеческому фактору”. На мой взгляд, в научном сообществе это недопустимо. Допустимо, например, критиковать работу и высказывать справедливые замечания, если работа спорная. Допустимо указать на недостаточную проработку научной терминологии и неясности в рассуждениях, если таковые имеются. Но понижать значимость теоретической, концептуальной работы, предлагающей ясную методологическую структуру и продуктивные выводы - непрофессионально. Недопустимо “ставить человека на место” в обстоятельствах, от которых зависит развитие научного знания, как в конкретном случае. Недопустима личностная реакция на диссертанта, ибо работа Ученого Совета заключается не в оценке диссертанта. Нельзя повторить замещение частей целым, как в обсуждении данной диссертации, когда множество мелких неточностей (вплоть до указания на неточность перевода фамилий американских авторов) заслонила общую ценность и результат.

Цель научного сообщества состоит не в том, чтобы “не пропускать”, то есть создавать наибольшее количество препонов на пути соискателя, а наоборот - помочь соискателю выяснить все проблемные моменты работы с тем чтобы, пройдя все инстанции - отзыв научного руководителя, предзащиту на кафедре, сбор отзывов официальных и неофициальных оппонентов, кульминацию всей работы на защите диссертации, получить положительный результат. Позитивный опыт определенно станет бенефицией для науки, ибо обогатит сообщество критическим анализом работ их отечественных и зарубежных коллег и инициирует дискуссии о спорных моментах. А в споре рождается истина.

Один из членов Ученого Совета озвучил свое недовольство из-за критики диссертантом концепции Александера. Между тем, стоило бы задуматься, почему критическая позиция вызывает такую реакцию в отечественном научном сообществе? Это наследие идеологии советской гуманитарной науки, для которой только одно мнение могло быть правильным? Но за двадцать лет многое изменилось. Мне очевидно, что гуманитарная наука в России развивается, и это развитие - в сторону плюрализма концепций. В социальной философии хорошим примером являются жаркие дискуссии о наследии Карла Шмитта, которые привлекли внимание не только самих философов и социологов, но и остальную часть гуманитарного пространства - филологов, политологов, историков. Я думаю, это хороший знак, ибо сопоставляю эти дискуссии с практикой уважительной критики в западном сообществе, а конкретнее, в научном сообществе США. Регламент представления монографии или статьи, например, таков. После написания рукописи автор рассылает работу своим университетским коллегам и специалистам в его области. После ознакомления с критикой и исправления неточностей автор публикует статью в научном журнале. Публикация стимулирует, в этот раз, уже более широкую аудиторию, на критический анализ, который может публиковаться в отзывах и рецензиях. Часто между авторами возникает полемика. Все это не отменяет уважительного отношения к коллегам как в письменном, так и в устном варианте. Этот пример репрезентирует открытые отношения коллег. Очевидно, что такая стратегия коллегиальных отношений в научном сообществе рассчитана на прирост научного знания. 

И последнее. Относиться к профессору Александеру или любому другому ныне живущему ученому как к памятнику мысли, который нельзя осквернить своим критическим замечанием наносит ущерб не только науке в России, но и - что еще фатальнее - нашей, российской, рецепции западных коллег. Адекватное отношение в научном сообществе - это коллегиальное уважительное отношение, с пониманием того, что нет ученых лучше (на Западе) и хуже (в России). Неадекватно рассматривать работы ученых на Западе как непререкаемый источник мудрости, ибо это не мудрость, а научные исследования, которые ждут внимательного анализа. Если угодно, от российских специалистов ждут участия на равных в общем мировом пространстве. Я надеюсь, что коллегиальные отношения - ближайшее будущее российской науки.