СЕМИНАР ПЕРЕНОСИТСЯ НА БОЛЕЕ ПОЗДНЮЮ ДАТУ! «Спиноза и реляционизм в социальных науках»: заседание Открытого семинара по социальной теории «Logica Socialis»

Тезисы

Любопытно, что первые попытки поместить спинозизм в рамки реляционной онтологии, предпринятые поздним Луи Альтюссером (в концепции "алеаторного материализма", "философии встречи") и его учениками - Этьеном Балибаром и Антонио Негри ("трансиндивидуальность", "множество"), - хронологически сопутствуют началу не всеми замеченного и осознанного "реляционного поворота" в социологии. Тогда, в 80-90-е годы прошлого века, основными творцами его были, с одной стороны, Харрисон Уайт, Мустафа Эмирбайер и Энн Мише, а с другой – опирающиеся на критический реализм Маргарет Арчер и Пьерпаоло Донати. По прошествии нескольких десятилетий можно утверждать, что проект "социологии отношений", сумевший сконцентрировать вокруг себя некоторое подобие исследовательского сообщества и даже осуществить несколько значимых инвестиций в академическое поле (подтверждением чему может служить свежая серия Blackwell'овских монографий, посвящённых реляционной социологии), тем не менее столкнулся с детскими болезнями постнеклассических научных проектов. Так, резонансный манифест Эмирбайера и Мише поставил ряд задач, которые пока, в сущности, так и не были решены или решаются только на декларативном уровне – от проблемы соотношения "структуры" и "агентности", культуры и действия, до вопроса о темпоральности. Социологи, объединённые лишь брендом "реляционизма", на деле не сумели сформировать единый концептуальный аппарат (затруднения вызывает даже дефиниция собственно "отношений") или философско-социологический пантеон классиков; примечательно, что здесь можно обнаружить расхождение, условно соответствующее бифуркации континентальной и аналитической философских традиций: канадско-американские реляционисты предпочитают возводить в предтечи проекта прагматистов во главе с Джорджем Мидом и Джоном Дьюи (с соответствующей интервенцией в символический интеракционизм и построения Ирвинга Гоффмана), Хьюберта Дрейфуса, теоретиков "практического поворота" или представителей сетевого подхода; их европейские коллеги аналогично опираются на родную интеллектуальную среду и любят номинировать в качестве "протореляционистов" Георга Зиммеля, Габриэля Тарда, Марселя Мосса и, с некоторыми оговорками, Пьера Бурдьё, а в философии их референтами являются Жиль Делёз, Готфрид Лейбниц и (редко) Мишель Фуко.

В этом смысле обращение к Спинозе – в соответствии с маршрутом, намеченным "великими интерпретациями" Марсьяля Геру, Александра Матерона и Жиля Делёза, а также кругом позднего Альтюссера, – можно рассматривать как ещё одну попытку определения философских корней социологического реляционизма и, в значительной степени, как выражение намерения обнаружить фундамент, на котором возможно формулировать более или менее продуктивные ответы на вопросы, поставленные первым поколением реляционистов. Отношение – один из ключевых концептов для Делёза-интерпретатора, помогающий понять специфическую онтологию индивидуальных встреч и компоновок (или распада) индивидуальных "связностей" (момент, обретающий новую жизнь в форме ассоциаций-диссоциаций у раннего Брюно Латура) и этологическую "экономию" аффектов; аналогичным образом "алеаторный материализм" Альтюссера, Балибара и Негри предполагает акцент на трансиндивидуальной "форме", которая никогда не предшествует отношению и постоянно видоизменяется в ходе перекрёстной детерминации многообразных сущностей, формирующих таким образом сообщества (вполне в духе формулы Спинозы, согласно которой "два индивида составляют нового, вдвое сильнее"). Ещё более явно (и социологически-релевантно) значение отношений в философии Спинозы раскрывает Матерон, особое внимание уделяющий "Богословско-политическому трактату" и спинозистской концепции индивидуальности: Священное Писание, для Спинозы представляющее собой, безусловно, своеобразный текстуальный индивид, становится собственно Писанием только в практиках верующих, регулярно отправляющих культ и, в соответствии с тезисом параллелизма, вступающих в отношения с ним одновременно на двух уровнях – физическом (взаимодействуя с сакральным текстом как с материальным объектом и в то же время – дисциплинируя тело сообразно ритуальной регламентации) и ментальном (воспринимая идеи Писания и инкорпорируя их в пространство личных переживаний). Закон становится таковым лишь в том случае, если он с некоторым постоянством применяется на практике; Храм царя Соломона, лишившись сообщества, использовавшего его в качестве культового пространства, становится только каменной глыбой, которую отныне можно переопределить благодаря выстраиванию нового цикла отношений, в который она будет помещена в новом качестве. Ко всему прочему, это позволяет говорить о спинозизме ещё и в контексте социологического "материального поворота" (который реляционизм в каком-то смысле пытается узурпировать, не отделяя историю акторно-сетевой теории и концепций Латура от истории социологии отношений).

Наконец, в разговор о сходствах и различиях спинозизма и реляционизма предлагается ввести ещё одно понятие, которое многие (особенно аналитические) комментаторы нередко оставляют за рамками обсуждения – понятие "воображения". Как и многие концепты Спинозы, воображение наиболее выпукло проясняется в его письмах – в частности, в переписке с Баллингом; в целом же, исключая воображение из его аналитической схемы или толкуя его с известным (делёзовским) пренебрежением, невозможно адекватно воспринять ни III-IV книги "Этики", в которых разрабатываются теории страстей и аффектов и критикуются традиционные представления о морали, ни "Политический" или "Богословско-политический" трактаты; не будет преступлением против истины заявить, что здесь воображение описывается в качестве свойства человеческой природы, делающего возможным существование политического сообщества и образование коллективных индивидов вообще. Таким образом, будет предпринята попытка показать, как спинозистское воображение, с одной стороны, опосредует (в рамках его онтологии) любые отношения и способствует формированию (транс)индивидуальных сущностей, сообществ и идентичностей, а с другой – каким образом подобный стиль мышления находит отражение в реляционизме и как он, гипотетически, способен помочь обнаружить общий субстрат североамериканской и европейской версий социологии отношений.

Место проведения: Ст. Басманная ул., д. 21/4, стр. 1. ауд. 205

Начало: 15.00

Для заказа пропуска просим связаться с Мариной Геннадиевной Пугачевой (puma7@yandex.ru).