Регулярный семинар ЦФС: выступление Павла Степанцова
27 апреля 2012 г. состоялся регулярный семинар ЦФС. С докладом на тему «The Issue of Causal Explanation and Meaning: Understanding of Social Action» выступил Павел Степанцов. Лилия Земнухова подготовила репортаж о семинаре
В своём докладе Павел пытался ответить на два основных вопроса: что такое социальное действие и что такое событие. Первый вопрос – основной и связывается с вопросом методологии и эпистемологии социальных наук. Социальное действие, таким образом, это то, как социальные учёные его познают, то есть определяется на основании способов его описания и объяснения. Второй вопрос возникает в результате попыток определить, с какими событиями оно может быть связано и релевантно ли действие событию.
Отдельное внимание докладчик обратил на двойственность природы социального действия. С одной стороны, это то, что происходит в ряду других событий, а потому наблюдаемо, так как имеет причины и следствия. С другой стороны, действие – это то, что делается, совершается для чего-то и поэтому определяется в связи со способами познания. В последнем случае социального учёного интересуют мотивы агента, совершающего действие, история складывается на основании наблюдения событий.
Проблема обнаруживается в напряжении между пониманием социального действия как того, что происходит, и как того, что делается. Действие происходит, когда оно может быть связано с другими событиями. Эта связь может быть как слабой, так и сильной. Последняя является каузальной. Для внятного построения объяснения на основе каузальной связи необходимо “вживить” действие в ряд других событий. Если вследствие совершения действия в мире происходят изменения, ответственность за них следует вменить агенту. Но “происходит” ли при этом мотивация и смыслополагание? Что делает действие осмысленным? Является осмысленный мотив событием в ряду других событий?
Одним из возможных способов решения является обращение к ресурсам аналитической поствитгенштенианской философии действия, а именно к работам Д. Дэвидсона про действие и событие. Ответом, следующим отсюда, оказывается, что “мотивация” действия агента является событием. Действие отлично от событий, поскольку к нему можно обратить вопрос «зачем». Причиной действия является reason актора, которое и является событием в ряду других событий и обуславливающих их дальнейший ход. В таком понимании сочетается двойственность природы социального действия.
В то же время, возникает проблема с тем, что reason не может быть наблюдаем, соответственно, мотив и смысл также являются ненаблюдаемыми событиями. Попытка описания качества, формы действия производится в коммуникации. Критика состоит в том, что социальные учёные не могут быть уверены в интенциональности агентов, поэтому мотивы не являются событиями. Согласно Л. Витгенштейну, любое действие может быть подведено под бесконечный набор правил, одного единственного описания быть не может.
Идея множества описаний лежит в основе скептического аргумента С. Крипке. Аргумент заключается в том, что существует бесконечное множество равноправных описаний наших интенциональных актов, поэтому осмысленная коммуникация о действии невозможна. Коммуникация происходит, когда наблюдатели (по крайней мере, два) обсуждают происходящее. Однако, какое описание является правильным, остаётся неясно. Решение находится, когда специфицируется позиция наблюдателя. От смены аспектов видения зависит осмысленность описания. Это можно проиллюстрировать на примере Витгенштейна «утка-кролик» - разные аспекты видения дают разные картинки. Ещё более наглядным является другой его пример – ребёнка, играющего с сундуком как с домом. Наблюдающий взрослый способен переключиться на перспективу ребёнка и думать о сундуке как о доме. В таком случае описание также будет осмысленным.
Таким образом, перспектива наблюдателя позволяет различить позиции, лежащие в основе действия, что оказывается решением парадокса бессмысленности. При этом перспектива может определяться как позиция в пространстве и времени, поскольку и событие происходит в пространственно-временном континууме. Reason, мотив и смысл в то же время не могут быть событиями, и поэтому неразличимы с точки зрения пространственной позиции. Интенциональность же является одним из возможных способов описания.
С одной стороны, каузальное описание полагает действие как происходящее, а интенциональное – как то, что делается для чего-то. Один из типов описания – выстраивание каузальных связей. Но существует и второй тип описания, который отвечает на вопрос, почему было совершено действие. Действие поэтому является чем-то большим, чем событие. Оба эти типа осмысленны и имеют право на существование. Таким образом, социальное действие – это результат видения, а смысл его кроется в механике видения и наблюдения.
Виктор Вахштайн начал обсуждение доклада с вопроса о том, находятся ли перспективы in the eye of the beholder (в глазу наблюдателя). Павел ответил, что смысл имеет коммуникация, в которой участник может принимать позицию или менять угол зрения без непосредственного наблюдения или совершения практики. Так, мы можем различать перспективы дом-сундук в приведенном примере, не являясь наблюдателями ситуации.
Андрей Корбут возразил, что то, о чем говорит Павел, не является социальным действием. По Щюцу, перспективы и точки зрения не различаются, поскольку являются взаимозаменяемыми. Предполагается, что если встать на место другого человека, мир будет восприниматься таким же. Докладчик заметил, что место различимо, и перспективы, соответственно, тоже.
Следующий вопрос Виктора Вахштайна касался онтологического статуса действия. Основной тезис заключался в том, что теория событий была задумана как альтернатива теории социального действия. Сама по себе она должна была снять теоретическую проблему совмещения интенционального и каузального объяснения. По словам же докладчика, предложенное им решение позволяет расширить перспективы изучения, и совместить каузальный и интенциональный подход через категорию sense – категорию практического смысла взаимодействующих. Конечная онтология действия тем самым переносится в практическую осмысленность коммуникации, для её анализа необходима аналитика здравого смысла.
Павел Ламов, студент магистратуры кафедры публичной политики, выяснял возможности кодификации всех возможных интерпретаций и объективаций. Докладчик ответил, что любая интерпретация возможна, если она является осмысленной. В то же время набор всех возможных объяснений не может быть исчерпан в принципе. Их необходимость зависит от теоретического интереса.
Далее в дискуссии между Виктором Вахшайном, Андреем Корбутом и докладчиком обсуждались различные аспекты идей Л. Витгентштейна, Дж. Сёрля и Д. Дэвидсона, проблематики социологии знания и принципах упорядочивания. В частности, было поставлено под вопрос соотношение согласия относительно перспектив и упорядоченности сознания в предлагаемом подходе. По словам Павла Степанцова, осмысление предполагает не согласие, а порядок коммуникации вследствие взаимозаменяемости перспектив. Андрей Корбут также поднял вопрос о связи мотива и действия, на что докладчик ответил, что эта связь в его подходе оказывается неважной, поскольку мотив появляется не до действия. Мотив здесь – это то, что коммуницируется. Виктор Вахштайн добавил, что действие рассматривается как эмерджентный эффект коммуникации, поэтому действие проблематизируется через коммуникацию. В результате в предложенном докладчиком подходе нет скального грунта, а коммуникация таковым стать не может. В завершении семинара Виктор Вахштайн процитировал героя мультсериала “South Park”: “If idea is complicated, it doesn’t mean it’s cool”.